Почему, по-вашему, в Елгаве так мало жителей готовы утеплять дома? На программу Министерства экономики, которая оплачивает половину всех расходов, заявки подали два дома, тогда как в Валмиере - 21, в Лимбажи только на первом этапе было четыре, в других городах тоже больше?

В.Л.: Здесь вину должна взять на себя и ваша Zemgales Ziņas. Когда совместно с Германией мы хотели реализовать первый проект утепления - тогда, в 2003 году, это был дом на бульваре Бривибас, 28, Zemgales Ziņas резко выступила против. Я не замечал, чтобы ваша пресса разъясняла общественному мнению тот эффект, который дает утепление домов.

Что вы сами делали, чтобы побудить жителей утеплять дома?
В.Л.: Я вместе с господином Виджисом участвую в собраниях старших по дому. По этим вопросам все время идут дискуссии, мы всегда стараемся убеждать людей, что утепление дает эффект, создали Земгальское региональное агентство по энергетике, прямая обязанность которого - содействовать утеплению домов.

Проводятся семинары, разработана концепция мероприятий, которые проводят NĪP и агентство. Конечно, этого недостаточно. Если мы хотим добиться эффекта, надо делать это всем вместе - и газетам, и радио, и во всех СМИ, где это возможно, давать позитивные отклики.

Значит, отчасти виновата Zemgales Ziņas, но всю вину свалить на газету, видимо, нельзя. В чем еще проблема?
В.Л.: Думаю, что жители в большом шоке от кредитов. Денег у людей нет, а чтобы реализовать эти проекты, надо брать кредит. В наших домах живет много пенсионеров, и получить согласие 75% жителей, как требовалось до сих пор (сейчас нужны 50%. - Ред.), очень трудно. Люди к этому не готовы, так как проблема в кредитах.

Получается, что в других городах люди готовы?
В.Л.: Я могу сказать одно: цыплят по осени считают. Вы это запишите! В Валмиере реализацией проектов занимаются фирмы, а не муниципальные предприятия или домоуправления. Фирма сначала финансирует данный проект, взяв кредит в материнской фирме, а не в банке. Но люди не поняли условий. Эти фирмы фиксируют сегодняшний тариф на тепло, и жители должны будут платить его все последующие годы, даже если тариф понизится.

У нас сегодня тариф - 39 латов за мегаватт-час, и мы боремся за то, чтобы снизить его на 30%. Если бы мы зафиксировали этот высокий тариф, это значит, что все 20 лет жители платили бы разницу, фактически переплачивая гораздо больше, чем если бы взяли кредит в банке. Они приезжали и к нам, мы просто не согласились, так как посчитали, что это довольно большой риск для населения. Таких фирм появилось очень много, и о них надо открыто писать. Посмотрим, довольны ли будут люди спустя несколько лет.

Не лучше ли сегодня, в условиях кризиса, когда кредиты так пугают людей, выбирать менее масштабные проекты, например - утеплять критические места, а не весь дом? Тогда воз быстрее сдвинется с места. Сложилось впечатление, что приоритет Елгавы - огромные проекты на сумму в 100 и 200 тысяч латов.
В.Л.: Сейчас можно подавать заявки и на малые проекты, только энергоэффективность должна быть не менее 20%. Если же получить 50% европейских средств, эффект будет выше.

Это понятно, но тогда и для жителей бремя будет тяжелее, чем при меньшей общей сумме. Экономически выгоднее крупный проект, тогда и отдача больше. От малого - и выгода меньше.

Но в Елгаве есть, например, дом по ул. Мейю, 14, где за неполные 40 тысяч латов проведено утепление, и выгода очевидна. Это же не 200 тысяч!
Ю.В.: Об этом можно дискутировать...

Пожалуйста, давайте подискутируем!
Ю.В.: Да, спасибо, что мы можем высказаться в вашей газете, на портале и даже подискутировать. Мы давно знали, что будет такая программа, и первым нашим шагом был опрос. В нем мы перечислили все возможные меры энергосбережения с приблизительными расходами. В ходе опроса выяснились 60 домов, в которых большинство жильцов были бы готовы попробовать. К централизованному теплоснабжению подключены 280 домов, но говорить со всеми сразу не имеет смысла. Первый вопрос в этих 60 был таким: надо ли брать кредит?

И тут началось то, о чем говорил г-н Левченок - всеобщая антиэйфория, царящая в Латвии к кредитам. Смотрим телевизор и видим: там кто-то что-то не может оплатить, тут отнимают... Это больше всего пугает наших клиентов.

После собрания на ул. Райня, 3, правительство срезало пенсии на 10%. Сразу же пришли несколько пенсионеров и сказали, что отзывают свои подписи. Вот внешние факторы, которые удерживают людей подавать заявки в нынешних условиях. Но мы продолжаем работать, сейчас еще примерно 15 домов оказались в «подвешенном» состоянии. Но должен сказать, что и на этих собраниях жильцы цитируют Zemgales ziņas или «Новую газету», где кто-то высказался, что лучше этот дом снести, чем утеплять. Я понимаю, что каждому необходимо выразить свое мнение, но если это совершенно вразрез с государственной программой, не знаю..

.

Вы говорите об объективных внешних факторах, а может быть, есть и внутренние? Господин Левченок несколько месяцев назад говорил, что жители недовольны работой NĪP и управление должно изменить отношение к клиентам. Есть ли, по-вашему, такая проблема и не является ли это одним из внутренних факторов?
Ю.В.: Вам бы хотелось, чтобы было так.
В.Л.: Это проблема, все правильно. Я говорил с господином Виджисом, говорил на собрании NĪP с участием специалистов. Поэтому там, где есть самые большие жалобы, например - в ремонтной сфере, где есть претензии против неправильного финансирования или плохого качества, господину Виджису поручено сменить специалистов. Пусть господин Виджис скажет, какие специалисты там сегодня поменялись.

Ю.В.: Главная отправная точка - это общие собрания жильцов. На них мы говорим и о негативном. Первое, что обычно звучит, это ремонтная служба, и ее мы реорганизуем в первую очередь. После долгих расчетов решили, что технический директор будет больше заниматься программой утепления. Принят на работу начальник ремонтной и аварийной службы - молодой человек, у которого другое видение, взгляд со стороны.

Очень многие работают у нас с первого дня, и кто-то, возможно, действительно распустился и чего-то не замечает. В эксплуатационной службе будут изменения, и там мы тоже планируем ввести ротацию. Будем менять инженеров по участкам, возможно, это улучшит работу. Какие-то специалисты, может быть, уйдут. Это начало.

Это и есть обещанная реорганизация?
В.Л.: В ходе реорганизации надо добиться эффективности. Очень многие держатся за NĪP, ведь это предпринимательское общество самоуправления, а значит, ему доверяют. Закон разрешает жильцам с момента приватизации создавать свои общества или жилищные кооперативы. К сожалению, мало кто ушел от нашего домоуправления. Я стимулировал жильцов, написал письма не менее чем 50 домам. Здания, в которых по десять квартир, могут обслуживать и сами жильцы.

Только что ушел и 9-этажный дом.
В.Л.: Это ничего, вместо них появляются другие. Это воля владельцев, и хорошо, что люди думают и делают так, как хотят. Но то, что очень многие остаются с NĪP, говорит о доверии к муниципальному предприятию.

Теперь самоуправление довольно работой NĪP?
В.Л.: Нельзя быть абсолютно довольным, но почему тогда не уходят в кооперативы, в Nebruk? Я не согласен с тем, что жители не доверяют. Да, есть много ошибок, есть халатность - это факт. Но мы будем действовать и добьемся результата. Еще один показатель - ни одно другое предприятие по обслуживанию в Елгаве не имеет системы отчетности: на что тратятся деньги. Никто не составляет сметы, которые обсуждаются в домах.

Ю.В. Конечно, есть субъективные оценки. У меня она есть, и у вас. Но есть и объективные показатели работы каждого предприятия. Например, ни один сантим, который прошел через NĪP, не пропал, а вложен туда, куда намечалось.

Каковы сейчас административные расходы NĪP в процентном отношении от платы за обслуживание?
Ю.В.: Что это за показатель? Плату за обслуживание, как гласит закон, определяют владельцы квартир. Не она же объективно показывает, как работает управляющий - хорошо или плохо. Есть распределение. Спросите у других домоуправлений, укажут ли они, куда и как уходит эта плата? Могу привести такой пример: если плата составляет 20 сантимов и управляющий берет себе 15, или плата - 30 сантимов, а управляющий берет пять, кто из них лучше работает?

Определяют ли владельцы квартир плату за обслуживание или вынуждены соглашаться на те цифры, которые называете вы?
Ю.В.: С 1 января будущего года NĪP будет обслуживать два вида домов: как управляющий (когда владельцы квартир передали функцию обслуживания NĪP, делают это сами или доверили другой фирме, договорившись о плате за обслуживание. - Ред.) и как «принудительный» управляющий (когда NĪP обслуживает дома как предпринимательское общество самоуправления, так как самоуправление обязано управлять и обслуживать дом до передачи прав управления обществу владельцев квартир или его доверенному лицу. Плату за обслуживание устанавливает самоуправление).

Плата за обслуживание в домах, которыми управляет NĪP, колеблется в очень широких пределах - от 5,2 до 73 сантимов за квадратный метр. Говоря о доверии к NĪP, приведу в пример один дом, который по сути обслуживает себя сам, платит управлению 5,2 сантима (за кв. м) за услуги NĪP, но свое кооперативное общество владельцев квартир не создает.

Но самое главное - может ли кто-то сказать, что такое хороший управляющий? Зависит ли это только от того, что кому-то нравится или не нравится Виджис или название NĪP?

Возможно, управляющий хорош тогда, когда люди видят, что сделано за каждый заплаченный ими лат? У нас куча жалоб на то, что с жильцов взимают огромную плату за обслуживание, а дел не видно и доказать их не могут.
Ю.В.: В NĪP их не видно? Только потому, что кто-то со своего пятого этажа не видит, что сделано в подвале, или не помнит, что было сделано в январе? Все сметы подписывают старшие по дому, и все отчеты согласованы. Если учесть, что с 1 января вступит в силу новый закон об управлении жильем, следует признать, что в работе NĪP ничего менять не надо, надо только повысить качество.

Полностью интервью читайте в "НГ" от 12 сентября или в интернет-версии-газеты.