Основой святости полагалась чистота, которая достигалась с помощью особого посвящения Пречистой Деве. Подвижники как один были охвачены горячим порывом достижения совершенной чистоты сердца, совести, ума и тела. Силой девственной чистоты совершалось чудесное преображение человека.

Славянские богомилы учили: ‘Бог есть любовь, чистая и девственная, в которой нет места наказанию, суду, злу, болезни и смерти. Бог не попускает ни прямо, ни косвенно никакого зла человеку. Все зло - от князя мира сего, дьявола'.

Добрые пастыри ставили своей целью возжигать в сердцах огонь катарсиса, которым совершалось очищение всего существа души, ее духовных составов. Феноменальная доброта славянских богомилов покоряла мгновенно. Зло теряло власть, исчезало перед явлением сверхъестественной доброты.

Под святостью славянские богомилы подразумевали достижение человеком именно этой ангельской доброты. Прещедрая доброта в сочетании с океанической любовью раскрывала в человеке нескончаемый потенциал.

Потрясает глубина учения богомилов о человеке. Они утверждают, что человек рожден на небесах из последней мирровой капли любви Всевышнего и является божеством небесного происхождения. При подходе к земле князь мира сего (дьявол) обманным путем совершил адаптационную перелепку, вследствие которой душа забыла о добром Отце, о небесной отчизне и ошибочно исповедует князя мира сего своим творцом.
Духовный путь в том, чтобы прозреть на обман князя мира сего, выдающего себя за бога земли, и вернуться в завет с истинным Отцом.

Славянские богомилы признавали только власть и язык любви, отвергая язык авторитарности и узурпации. Отношения между ними строились исключительно на заповедях милосердия, доброты и любви.

Категорически исключались принуждение и какое-либо насилие. Никаких формальных уставов, жестких регламентаций и мертвых ритуалов. Вера их была всегда жива и богооткровенна.

Пастыри окружали своих учеников трогательной заботой, были исключительно снисходительны к их слабостям, врачевали души и сердца излиянием пренебесной доброты и любви, подавая образец святости собственным примером невинности и бескорыстия.

В обстановке доброжелательности и доверительности многие быстро и легко достигали святости. Сердца буквально распахивались перед океаническим излиянием любви. Подвижники буквально блаженствовали среди любящих их добрых пастырей, пребывая в атмосфере дивного покоя и умиротворения. Иначе как ‘прекрасный брат', ‘чудесная сестра', ‘сладчайший отец', ‘ненаглядная матушка' друг друга не называли.
‘О, если бы знали люди, какая жизнь возможна на земле! Они оставили бы свои мирские заботы и стали простыми и чистыми как мы!' - по-детски восклицали они.

Удивительным было то, что в начале духовного пути никаких усилий практически не требовалось. Только потом, много позже, когда начиналась духовная брань, необходимо было приложение сил, круглосуточное трезвение, глубокая внутренняя работа.

Греховное естество пожигалось огнем божественной любви. Поощрялась исповедь открытого сердца, исключающая суд и страх наказания. Отец-помазанник и духовное чадо пребывали в чудесном диалоге взаимной любви. Выше исповеди ставился плач, легко обретаемый среди обстановки совершенной доброты и мира. И поныне славянских богомилов в народе не называют иначе как ‘милые люди', ‘добрые люди', ‘умиленные' и т.д.

Многие стремились приобщиться к жизни теогамических обителей, где преобладала атмосфера абсолютной неотмирскости и ангельского порядка. Славянские богомилы устрояли на земле жизнь по новым универсальным уставам премудрости, основой которых была любовь.

Наш современник, выдающийся мыслитель блаженный Иоанн является наследником духовной сокровищницы славянских богомилов. Инквизиция дискредитировала идеалы и образы богомилов, буквально стерла память о них. По сути, блаженный Иоанн сегодня омывает икону славянского богомилизма. В своих многочисленных духовных трактатах он раскрывает тайны этого великого духовного движения.

От века всегда существовали две традиции, два образа веры, две ветви, которые противостояли друг другу. Одна тяготеет к симфонии со светскими властями, вырождаясь в государственную идеологию, стремясь к мировой экспансии. Другая - неотмирская, нестяжательная, устремленная к духовному браку со Всевышним.
Общины славянских богомилов возглавляли белстарцы, достигающие на земле ступени олицетворенных божеств. Лица их сияли пренебесным светом, они владели тайнами духовного пути, творили чудеса исцелений, воскрешали из мертвых.

Им дано было определять судьбы мира, руководить земными и духовными процессами. Обладали властью над стихиями, общались с птицами, животными и растениями на их языке. Им было дано созерцать Божество любви воочию, быть с ним в сладчайшем диалоге.

На них обитал божественный дух любви и премудрости, каждое слово их было свято и нерушимо. Большей частью они пребывали в затворе, в непрестанной молитве и созерцании.

Многие из них были способны жить на земле тысячи лет, достигая ступени бессмертия. С одинаковым почтением они относились как к богу, так и к человеку. Свои духовные знания, идеалы и дары черпали из источников древнейших непорочных цивилизаций: Атлантиды, Гипербореи, Аркадии.
Под их руководством подвижники достигали высочайших ступеней духовности, облекались в бессмертные тела, могли восхищаться на небеса, освящать пространство, исцелять от смертельных болезней, изменять уделы и судьбы людские.

Блаженный Иоанн унаследовал от славянских богомилов мистические ключи, которыми открываются таинственные кладези в духовном сердце человека. Он утверждает, что будущее человечества за духовностью богомилов. Универсальная премудрость богомилов - непочатая золотая казна, из которой черпать и черпать тысячи лет! В своих духовных книгах и выступлениях отец Иоанн пророчески возвещает наступление новой цивилизации, в основе которой будет премудрость, любовь, доброта и чистота. Сегодня устроять её внутренне, в сердцах избранников, а завтра во вселенском масштабе, он считает целью и подвигом своей жизни.